Текст документа был опубликован: Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1929. № 35. Ст. 353.
Постановление президиума ВЦИК от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» дополнялось инструкциями и разъяснениями ВЦИК и НКВД №329 от 1 октября 1929 г., 20 июня 1930 г., 16 января 1931 г. На его основании религиозным общинам дозволялось лишь «отправление культов» в стенах «молитвенных домов», любая другая деятельность – просветительская, общественная, производственная, благотворительная – категорически воспрещалась. Частное обучение религии, дозволенное декретом 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», теперь могло существовать лишь как право родителей обучать религии своих детей. «Религиозные объединения», которые должны были регистрироваться по новому закону, по-прежнему не имели прав юридического лица. Постановление давало государственным органам возможность вмешиваться в состав исполнительных органов общин. Любые общие приходские собрания могли собираться только с письменного разрешения местных исполкомов. Ещё более сужалась область возможной деятельности общины религиозного, экономического, культурного и пр. характера, и сводилась до узких границ «отправления культа» в стенах помещения. Запрещались любые собрания, каковы бы ни были их цели.
Текст договора об использовании храмового имущества, который заключался с окружным исполкомом в момент регистрации в соответствии с новым законодательством, изображал общины не иначе как враждебные советской власти организации. Они брали на себя следующие обязательства: «Не допускать в помещениях: политических собраний враждебного Советской Власти направления; раздачи, продажи и хранения книг, брошюр, листков и всякой литературы, направленной против Сов. Власти…; произнесения проповедей и речей, враждебных Сов. Власти; … относительно пользования колокольнями мы обязуемся подчиняться всем распоряжениям местного Исполнительного Комитета…». Любые несоответствия в описях храмового имущества, приобретение нового, утрата или порча самой ничтожной вещи могли стать поводом к расторжению договора, а значит привести к потере храма и к ответственности по суду.
Постановление «О религиозных объединениях» доводило до логического конца все прежние законодательные действия власти, ещё более сужало пределы существования церковных общин. Оно стало законодательной опорой для сворачивания любой жизнедеятельности и ликвидации приходов в законодательном порядке, способствовало дальнейшему разложению Церкви, облегчая регистрацию новых раскольнических обществ, и служило для органов власти на местах удобным инструментом давления на церковные советы с целью скорейшего пресечения их деятельности. Общины оказались в условиях выживания. Двойственность требований центральной власти – с одной стороны запрещалось закрывать церкви без законных оснований, с другой – прежний курс на ликвидацию приходов – порождала на самых нижних уровнях власти чисто формальное отношение к соблюдению законности в деле закрытия церквей, давление на общины, различные фальсификации и манипуляции. Очевидно, что на местах преследовалась цель любым путём найти обоснования для ликвидации максимального числа церквей.