В самый день погребения Патриарха Тихона, 12 апреля 1925 года, в Донском монастыре состоялось совещание архиереев, участвовавших в отпевании почившего. На совещании было вскрыто и оглашено Завещание, составленное Патриархом на Рождество 1925 года: «В случае нашей кончины наши Патриаршие права и обязанности до законного выбора Патриарха предоставляем временно Высокопреосвященному митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу. Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященному Петру, митрополиту Крутицкому...». Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел, находясь в ссылке, не могли возглавить церковное управление, сонм архипастырей постановил, что «митрополит Петр не может уклониться от данного ему послушания и во исполнение воли почившего Патриарха должен вступить в обязанности Патриаршего Местоблюстителя», о чем и составлен был акт, удостоверенный 58 архиереями; на первом месте под актом стоит подпись митрополита Нижегородского Сергия. Сюда же включили и волеизъявление митрополита Петра о согласии «вступить со дня оглашения Завещания почившего Первосвятителя в отправление обязанности Патриаршего Местоблюстителя». 76 апостольское правило воспрещает епископам назначать себе преемников. Этот запрет распространяется и на Первосвятительскую кафедру поместной Церкви, впрочем, почивший Первосвятитель назначил все-таки не преемника в собственном смысле слова — Патриарха, а только Местоблюстителя. К тому же ввиду исключительных условий, в которых жила тогда Русская Церковь, созыв Православного Собора был невозможен, поэтому лучшего способа сохранить преемство Первосвятительского возглавления, чем по Завещанию Патриарха, не было. Предвидя возможные осложнения, Поместный Собор 1917-1918 гг. поручил Патриарху Тихону назначить себе преемников-местоблюстителей без оглашения их имен на пленарном заседании Собора, и Святитель исполнил это поручение. Подписи 58 архиереев под актом о передаче высшей церковной власти митрополиту Петру придают ему до известной степени характер соборного избрания Предстоятеля Церкви.
