Сразу же после захвата власти большевиками начала складываться юридическая база для лишения Церкви прав и имущества. На второй день после Октябрьского переворота, 26 октября по ст. стилю/8 ноября по н. стилю, II Всероссийским съездом Советов был принят Декрет о Земле, который провозгласил, что «все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мёртвым инвентарём, всеми усадебными постройками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных Комитетов и уездных Советов Крестьянских Депутатов». Таким образом, Церковь de jure сразу была лишена всего своего имущества. Вслед за этим последовала серия декретов, также ударивших по Церкви — 11 (24) декабря 1917 г. — постановление Народного комиссариата по просвещению «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению», 18 (31) декабря 1917 года — декрет СНК РСФСР «О гражданском браке, детях и о ведении книг актов гражданского состояния» и др. 20 января (2 февраля) 1918 г. Советом Народных Комиссаров был утверждён декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Декрет лишил Церковь права юридического лица, и фактически Российской Православной Церкви, как единой организации, с этого момента не должно было существовать. Проходивший в то время Всероссийский Поместный Собор в своем соборном постановлении дал такую оценку этому документу: «....Декрет об отделении Церкви от государства представляет собою под видом закона о свободе совести злостное покушение на весь строй жизни православной Церкви и акт открытого против неё гонения».
В мае 1918 г. при Наркомюсте был создан специальный 8–й отдел, название которого само за себя говорило о целях его деятельности - «Ликвидационный». По форме он был создан для ликвидации прежних государственно-церковных отношений, а по сути он должен был ликвидировать Церковь. О важности этого ведомства говорит тот факт, что местом его расположения стал Кремль. Начальник этого отдела, Красиков, говорил: «Мы, коммунисты, своей программой и всей своей политикой, выражающейся в советском законодательстве, намечаем единственный, в конечном счёте, путь, как религии, так и всем её агентам — это путь в архив истории». На территориях, контролируемых красными, началось разграбление храмов, закрытие монастырей, осквернение мощей и совершение кощунственных действий по отношению к Церкви.
1922 г. стал особенным рубежом в данной кампании. Период 1922-1925 гг. можно обозначить как активный этап дискредитации Церкви с целью отторгнуть от неё народ, вытеснить её за границу легальности. На территориях боевых действий Гражданской войны антирелигиозное законодательство не действовало. На территориях, контролируемых большевиками, оно хоть и внедрялось, но нередко не достигало цели — ограничения и маргинализации Церкви. Часто местная власть приходила к некоему компромиссу с церковными организациями, стремилась к действительному отделению Церкви от государства, а не к его имитации, что не устраивало центральную власть. И в 1922 г. произошло искусственное обострение отношений в ходе кампаний по изъятию церковных ценностей и расколу Церкви, получившему название обновленческого. Были проведены показательные процессы по делам духовенства, обвиняемого в сопротивлении изъятию церковных ценностей. На самом деле, судили наиболее активное и авторитетное даже среди представителей советской власти духовенство, эффективно противостоящее обновленческому, а затем григорианскому расколам.
Персоналии
