«РУССКАЯ ГОЛГОФА»

Сергей Сидоров родился 10 февраля в Москве, в семье дествительного статского советника Алексея Михаловича Сидорова и Анастасии Николаевны, урожденной Кавкасидзе. Вскоре после рождения Сергея Анастасия Николаевна скончалась. Детство и отрочество Сергея прошли в маленьком имении Николаевка Курской губернии, а затем в Москве. До революции Сергей Сидоров принимал деятельное участие в духовной жизни Москвы. Его друзьями в это время были Сергей Николаевич Дурылин и Сергей Иосифович Фудель, впоследствии известный духовный писатель. Сергей Сидоров был знаком с ректором Московской Духовной Академии епископом Феодором и со многими другими священнослужителями. Вместе со своим другом Николаем Чернышевым (впоследствии художником, погибшим в сталинских лагерях), Сергей поехал в Оптину пустынь, где встретился со старцем Анатолием Потаповым и стал его духовным сыном. Духовное общение Сергея со старцем продолжалось до самой кончины старца в 1922 г. В 1920 г. Сергей Алексеевич женился в Киеве на Татьяне Петровне Кандиба, происходившей из известного украинского дворянского рода.
Весной 1921 года Сергей Алексеевич был в командировке в Москве и получил благословение на священство от о. Алексия Мечева. 21 сентября, в день Рождества Богородицы, Сергей Алексеевич в Киевской Десятинной Церкви был рукоположен в сан священника. Во время служения в Петропавловском храме о. Сергий принимал живейшее участие в борьбе Сергиевопосадского духовенства против обновленческой ереси. В этот период о. Сергий часто бывал у Святейшего патриарха Тихона, который любил и отличал его. Арестован по делу митрополита Петра (Полянского). По этому делу было арестовано 42 человека, из них 10 епископов. Многие арестованные жили в Сергиевом Посаде, в том числе друзья о.Сергия Сидорова: Михаил Владимирович Шик, Павел Борисович Мансуров и др. Приговор - 3 года лишения права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону и означенных губерний, с прикреплением к определенному месту жительства. Следователи добивались от о.Сергия, чтобы он признался в существовании письма к митрополиту Петру о том, что завещание патриарха нельзя считать подлинным и чтобы выдал авторов этого письма. О.Сергий очень страдал в тюрьме, возобновились боли в позвоночнике, болели руки и ноги, так что он был переведен в больницу, где пробыл до 25 марта 1926г., а затем снова в тюрьму. Физическое и душевное состояние о.Сергия было ужасным. Духовно помог ему также сидевший в Бутырской тюрьме епископ Николай (Добронравов), с которым у о.Сергия была очная ставка. До этого у о.Сергия было 23 допроса и всю ночь под 27 декабря он был под непрерывным допросом. Утомленный физически и нравственно о.Сергий уже был готов сдаться на требования следователя и клеветать на себя и друзей, и вот привели епископа Николая, который, увидев о.Сергия, сказал: «Я требую, чтобы вы оставили в покое Сидорова. Я знаю его как нервнобольного человека». «А Вам, — обратился он к о.Сергию, я своей властью епископа запрещаю говорить что бы то ни было следователю». О.Сергий об этом потом написал в своих записках: «Если мои дети и близкие прочтут эти строки, пусть они преклонятся перед дивным ликом епископа Николая, некогда в застенках ОГПУ избавившего меня от самого большого несчастья, от горя выдачи друзей врагам веры и Церкви». 12 июля 1926г., в день апостолов Петра и Павла, о.Сергий вышел из тюрьмы. В августе он вместе с семьей выехал во Владимир, который избрал местом жительства, т.к. был лишен права проживания в Москве. Перед отъездом о.Сергий пришел проститься к старцу Алексию и тот, узнав куда едет о.Сергий с грустью сказал: «Ну, поезжайте собирать кресты во Владимире».
В 1930 году происходит новый арест. Отца Сергия обвиняют в том, он призывал верующих «не отступать от православия, чаще ходить в церковь» и далее по тексту: «....разлагающе влияет на население, является социально-вредным человеком». Статья ст.58–10 УК РСФСР, приговор: 3 года концлагерей.
Занимался очень тяжелой физической работой, валил лес, обтесывал бревна и.т.д., что совершенно было ему противопоказано. Зимой о.Сергия перевели на более легкие работы. О.Сергий очень любил Пасху, а из всех праздников Пасхи самой прекрасной была Пасха в лагерях Котласа. В лагере было много священников и им было разрешено служить в Пасхальную ночь. Весь лагерь вышел в Святую ночь из бараков на огороженное поле. Молилось несколько сотен людей, ни свеч не было, ни молитвенников... Священники служили наизусть, и молча стояла охрана кругом, и никто не прерывал службу. О.Сергий потом говорил, что был на Пасхальных богослужениях в самых известных храмах Москвы, в Кремле, в Киевской Лавре, во многих монастырях, но нигде никогда не слышал он столь прекрасного пения, таких проникновенных молитв, как в ту лагерную Пасхальную ночь.
Переведен был туда за год до освобождения, работал на строительстве железной дороги в глухом болотистом лесу. Очень уставал, недоедал и ждал свидания с женой, но она так и не смогла выехать к мужу. Весной 1933г. о.Сергий был освобожден. По данным источника, заключение после приговора отбывал в Сиблаге (г.Новосибирск). По окончании — выслан в Западную Сибирь сроком на 3 года, считая от 16 декабря 1932 года. По освобождении проживал в с.Климово Муромского р-на Владимирской области, где служил в местной церкви.
Жизнь о.Сергия с семьей была нелегкой, средств не хватало, облачение было старое и ветхое. Служил о.Сергий красиво и проникновенно, проповеди его слушались с большим вниманием и были понятны крестьянам. Иногда приходилось ходить по окрестным деревням для причащения умирающих. Однажды позвали батюшку к одному умирающему. Лошадь долго везла по непролазной осенней грязи в соседнюю деревню. Когда подъехали к избе, у которой толпился народ, то даже на улице были слышны дикие, полные ужаса, вопли больного. Перекрестясь, о.Сергий вошел внутрь. Умирающий, увидев батюшку, с мольбой протянул к нему руки: «Спаси, батюшка, наступают, проклятые, хватают меня, стращают! Спаси, сил моих нет». Отец Сергий исповедовал несчастного, причастил и, взяв его за руку, начал молиться. Тот успокоился. «Отошли, — шептал он, — только по углам грозятся, но сюда не подходят. Сиди, батюшка, рядом со мной, не уходи, а то опять они меня хватать будут». Так и провел о. Сергий всю ночь, держа умирающего за руку и усердно молясь. Под утро тот спокойно умер. О действии темной силы, о ее влиянии на нравственность человека о. Сергий не раз говорил в своих беседах. О. Сергий знал, что при помощи древних магических учений в человеческих силах призвать невидимые существа и заставить их служить себе. Но в то же время он не раз говорил, что великий грех отходить от установленных Церковью запретов и стремиться познать окружающий человека мир невидимых духов. Только к святым угодникам Божиим, только к Ангелам-хранителям нашим можем прибегать мы за помощью. А к темным, бесчисленным духам мы не должны прибегать ни в беде, ни ради стремления что-то познать, ни просто из-за любопытства. Большой это грех. Да, они могут помочь в малом, но принесут невыносимую тяжесть с собой, которая страшным бременем ляжет на душу человеческую до самой смерти. И в Муроме о. Сергий оставался тесно связанным с духовной жизнью Москвы. Несколько раз в год ему удавалось тайно приезжать в Москву, где чаще всего ночевал у Сергея Владимировича Грузинова или у Лидии Дмитриевны Кожевниковой. Последний год он ездил в Малый Ярославец к о.Михаилу Шику, с которым его связывала одна цель: делать все возможное, чтобы спасти Православную Церковь. В 30-х годах стали возникать тайные домашние церкви, т.к. храмы один за другим закрывались. О.Сергий знал, что его когда-нибудь арестуют, и говорил об этом своей жене. Хотя оставалась надежда, что если тихо сидеть в своем углу, то, авось, не заметят, не возьмут, но он не поддался этой обманчивой надежде, а решил свой путь пройти прямо, до конца. Боялся ли о.Сергий того, что ожидало его? Да. Вот что пишет его духовная дочь: «Наступал 1937 год. Начались аресты. Я сказала о. Сергию, что боюсь тюрьмы, ссылки, и ждала порицания, но о. Сергий мягко посмотрел на меня: «А как я боюсь, Вы даже не представляете! Бояться не стыдно, все мы люди слабые, а вот малодушествовать нельзя. Бог-то ведь с нами и нигде Он нас не оставит». Детей своих о.Сергий любил очень. Однажды его спросили, как он решился, имея семью, стать священником и в случае ареста на кого он их оставит? О.Сергий проникновенно сказал: «На Царицу Небесную! Если я погибну, то за Ее Сына. Так неужели вы допускаете мысль, что в таком случае Она оставит моих детей? Никогда! Спасет и защитит!» Через 2 месяца о. Сергия взяли и он погиб, но вера его в то, что Царица Небесная спасет и защитит его детей, оправдалась. Татьяну Петровну не тронули и дети о.Сергия выросли не в детдоме, а рядом со своей матерью, человеком самой высокой чистоты и самоотверженности.
О. Сергий был расстрелян 27 сентября 1937 года в Бутове под Москвой в праздник Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста Господня — день строгого поста, ему было 42 года.