Антирелигиозная кампания сопровождалась масштабными конфискациями церковного имущества. Так, в январе 1918 г. были изъяты находившиеся в распоряжении Синода ценные бумаги и активы на сумму 46 млн. рублей. Массовыми были реквизиции во время гражданской войны, особенно во время кампании по вскрытию мощей. В октябре 1918 г. только в Александро-Свирском монастыре органами ВЧК было изъято около 40 пудов серебра в «церковных изделиях». В 1919 г. в Новгородской епархии было взято ценностей из монастырей и церквей на сумму свыше 1 млн. рублей. Общее количество разграбленного и пропавшего в годы революции и Гражданской войны церковного имущества оценивается исследователями приблизительно в 7 млрд. рублей. Разграбление церковного имущества нередко сопровождалось расправами над препятствовавшими этому духовенством и мирянами.
Однако название "кампания по изъятию церковных ценностей" относится к конкретной акции советсвого государства по отношению к Церкви, имевшей место в 1922 г., которая была спланирована с определёнными целями и проведена конкретными методами.
В начале 1920-х годов Россию постигло новое бедствие — голод. Православная Церковь, реализуя неотъемлемую социальную функцию помощи в любом народном горе, начала организацию систематической помощи голодающим. В июле-августе 1921 г. патриарх Тихон обратился с Воззваниями «К народам мира и православному человеку», к главам отдельных христианских церквей буквально с мольбой о помощи голодающим Поволжья. Тогда же был организован Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим. Но Советское правительство отвергло любые общественные инициативы, в том числе всякую возможность компромисса или сотрудничества с церковными организациями. Президиум Центральной Комиссии помощи голодающим (Помгол) — государственной структуры при ВЦИК — официально признал создание церковного комитета нецелесообразным, а собранные средства потребовал сдать в Помгол. 19 февраля 1922 г. Воззванием к духовенству и верующим патриарх разрешил жертвовать на помощь голодающим церковные предметы, не имеющие богослужебного использования, т.е. нелитургического употребления . Но любые добровольные действия Церкви были отвергнуты декретом ВЦИК от 23 февраля 1922 г. (опубликован 26 февраля) об изъятии церковных ценностей с инструкцией Помгола и Наркомюста о порядке изъятия от 23 февраля 1922 г. (опубликована 28 февраля), которыми вводилась насильственная конфискация всех предметов, в том числе священных сосудов.
Документы высших партийных органов не оставляют сомнения в том, что партийное руководство видело в создавшемся тяжелом положении удобный повод решить свои политические, а вместе с тем и экономические задачи, и, в первую очередь, устранить ярких представителей духовенства, пользующихся огромным авторитетом среди народа. Кампания была также направлена на укрепление финансовых позиций власти, уплату долгов царской России ради международного признания, помощь голодающим не заботила руководство страны.
Общая сумма изъятого составила около 7 млн 570 тыс. золотых рублей. На голодающих пошла лишь ничтожная часть награбленного, в то время как основная часть ценностей была направлена в казну и на продажу за границу, на вырученные средства была проведена денежная реформа 1922–1924 гг.
Кампания по изъятию церковных ценностей 1922 г. носила провокационный характер и была нацелена не только на конфискацию церковной собственности, но и на подрыв авторитета духовенства и Церкви в целом и показательную расправу с частью клира и мирян. Она являлась прологом к следующей большевистской кампании, содержанием которой являлось внедрение раскола в среду православного духовенства. Обе кампании имели схожие цели и были спланированы и запущены в действие почти одновременно.
Темы
Персоналии
